В Чехии учится огромное количество иностранных студентов. Что-то около 45 000 человек. И всем им надо где-то жить. Большинство, конечно же, выбирает общежития. Но бывает, у института общежития нет. Или студент привередливый. Не любящий шумное соседство себе подобных.
В общем, очень много студентов снимают квартиры. У тех, у кого эти квартиры есть. Была одна такая квартирка и у меня. В новостройке. В Праге 5 недавно построили два высотных 22-этажных здания. Стоящие друг около друга, как две свечки. И покрасили их в красный цвет с белыми вставками. Или, наоборот, в белый цвет с красными вставками. Их так сразу и стали называть — свечки.
Моя однокомнатная квартира располагалась на десятом этаже. Окна выходили на стоящую рядом соседнюю свечку. На расстоянии каких-то 20-30 метров – ряд чужих окон. Поэтому-то и цена была за квартиру ниже, чем у остальных.
Итак, купил я квартиру. За месяц мне сделали в ней кухню и встроенный шкаф. Поставил кровать, стол и два стула. И тумбочку с тремя полками. Бюджетный вариант — икеевский.
Начал искать квартиросъёмщиков. Дал объявление.
Через день раздался звонок.
Женский голос:
— Здравствуйте, вы квартиру сдаёте?
— Здравствуйте. Да, я.
— Когда можно посмотреть?
— Завтра вечером устроит?
— Устроит.
Дал адрес. Уточнил время. Заверил, что буду.
На следующий день ровно в 18.00 я уже был на месте, возле подъезда. Через минуту подошла и будущая жиличка.
Длинные-длинные ноги. Бело-пепельные волосы. Симпатичное личико. Грудь, как минимум, третьего размера. Элегантное платье от Дольче Габбана. Сумочка той же фирмы. Босоножки.
В общем, хоть сейчас на подиум.
Девушку звали Наталья. И она училась в Финансовом институте. Который располагался в этом же районе.
Поднялись в квартиру. Квартира Наташе понравилась. Спросила, можно ли будет сделать прописку. Заверил, что без проблем.
Уже выходя из комнаты, Наташа остановилась, ещё раз обвела взглядом все 30 квадратных метров.
— Очень мне нравится это гнёздышко, — сказала она, — Голландию напоминает.
— Чем напоминает? — спросил я.
— Окна большие и без штор, — ответила Наташа и пошла к выходу.
Я похолодел. Вроде, всё купил в новое жильё. А вот про шторы забыл. А окна у меня, и вправду, были во всю стену. Даже карнизы были приколочены к потолку. Но без штор.
— Если хотите, можете повесить свои, — пролепетал я, вползая за девушкой в лифт.
— Ну вот ещё, в чужую квартиру шторы покупать, — дёрнула плечиком Наташа, — в Европе же принято без штор жить. Вот и буду.
— Принято, — подтвердил я, забыв добавить, что чехи-то как раз и любят отгородиться от любопытных глаз жалюзи или портьерами.
В общем, подписали мы договор. Я передал симпатичной студентке ключи. Получил за первый месяц деньги и на эти самые деньги поехал в отпуск. К друзьям. В Испанию. Сентябрь — самое время для отпуска в Испании.
А Наташа осталась жить в моей скромной однокомнатной квартирке на 10 этаже в Праге. С твёрдой уверенностью, что в Чехии шторы на окнах редко кто вешает.
После учёбы Наталья приходила домой. Раздевалась. И в одних трусах готовила себе ужин. Она где-то прочитала, что тело должно дышать. Поэтому-то и ходила по квартире практически голой. Если ей надо было выйти на балкон, то она целомудренно набрасывала на себя халатик.
Первым обратил внимание на отсутствие штор и присутствие третьего размера бюста сосед с 11 этажа из дома напротив. С его балкона моя квартира с квартиранткой просматривалась просто на ура. Идеальный угол обзора.
Вышел как-то вечером сосед покурить. Так всю пачку и просмолил. Заполз домой продрогший и насквозь проникотиненный только тогда, когда студентка напротив легла спать.
На следующий день он поделился своими наблюдениями с другом, живущим в этом же доме. У того обзор был похуже, но при правильном угле наблюдения была видна кровать девицы. В свою очередь, друг рассказал об отсутствии верхней одежды и штор в квартире напротив их дома еще нескольким соседям. И вскоре вся сильная половина дома под номером 26Б была в курсе вечерних стриптизов моей жилички.
Мужики, живущие на другой стороне дома, с окнами не на соседнее здание А, жутко завидовали счастливчикам, у которых была возможность наблюдать за передвижениями обладательницы стройных ног и третьего размера бюста.
Невероятно, но факт: женская половина дома Б о полуголой соседке напротив узнала только спустя две недели. То ли женщины у нас такие невнимательные, то ли мужчины по вечерам стали резко опускать жалюзи, дабы дражайшие половины не могли увидеть то, что им не положено. Но две недели жёны ни о чём не знали, и даже не догадывались, чем на балконах занимаются их мужья. К которым вдруг зачастили соседи из квартир напротив.
Но всё тайное когда-то да становится явным. То же самое произошло и тут. Причём тайное сразу вдруг стало явным для всех и при довольно трагических обстоятельствах.
На 12 этаже в блоке Б в двушке жила семья. Муж Пётр, жена Маркета и дочка Катенька. Дочери недавно исполнилось десять лет. А супругам было по 35.
Жили они поживали. И вдруг Петра как будто подменили. Стал уединяться с телефоном и газетой на балконе. Выйдет, дверь закроет и сидит там, глядя куда-то вдаль. Иногда звонит кому-то. При попытке супруги выйти на балкон, Пётр её туда не пускал. Говорил, что ему надо побыть одному.
Маркета почувствовала неладное. Женское сердце наполнилось подозрениями и ревностью. Да и секс с мужем вдруг стал редким и быстрым. А когда однажды Пётр заметил ей: что-то ты растолстела, Маркета поняла: у него кто-то есть.
Стала на весы: 93 кило. Но у неё в роду все женщины были дородные. Не то что муж — соплёй перешибёшь.
Всю ночь проплакала бедная женщина. А утром, пока муж плескался в ванне, залезла к нему в телефон. В поисках компромата.
Первым делом просмотрела, куда звонит благоверный. Дневные телефонные звонки в основном были по работе. Неизвестные номера Маркета аккуратно переписала. Позже позвонила по ним. Но ничего криминального в этих номерах не было. Почта, горгаз, звонок из школы.
Зато вечерние звонки мужа, сделанные с балкона, Маркету озадачили. Абоненты были обозначены номерами: 418, 420, 378.
Женщина ломала голову, что эти номера могут обозначать, пока не догадалась. Это номера квартир. В их же доме. Позвонила по одному из номеров. Ответил мужчина. Позвонила по другому. Вновь мужчина.
Но всё равно. Какое-то чувство, что её обманывают, не давало Маркете покоя.
Вечером, как обычно, Пётр пожаловался на духоту в комнате и выскользнул на балкон. Маркета взяла сумку и вышла из дома, якобы в магазин за хлебом. А сама спустилась вниз и из-за угла стала наблюдать за своим супругом, стоящим на балконе. Муж некоторое время слонялся по крохотному пятачку. Потом вдруг остановился, достал телефон и начал кому-то звонить. На соседних балконах стали появляться мужики.
Кто с газетой, кто с сигаретой, кто с дымящейся чашкой кофе. Маркета не верила своим глазам: все балконы в доме заполнили представители сильного пола. Одновременно. Как по сигналу.
Маркета поднялась к себе в квартиру. Стараясь не шуметь, сняла обувь и прокралась в комнату. Проходя мимо кухонного стола, зачем-то прихватила с собой тефлоновую сковородку.
Муж стоял на балконе неподвижно, облокотившись на перила левой рукой. Правая рука у него была засунута в штаны. Телефон лежал на стуле.
Маркета осторожно приоткрыла дверь и вышла на балкон. Замок она ещё утром сломала так, что его невозможно было закрыть.
Пётр услышал шорох позади себя и обернулся. Глаза его сияли, на лице застыла блаженная улыбка.
— Ты? — глупо улыбаясь, спросил он.
Маркета ничего не ответила. Она оттеснила тщедушного супруга в сторону и бросила взгляд на дом напротив. Чуть ниже светились окна моей квартирки. Где на диване с ноутбуком на коленях сидела молодая блондинка и что-то печатала. Блондинка была голой.
Время застыло на несколько томительных мгновений. Улыбка с лица Петра стала медленно сползать. На балконе рядом сосед увидел Маркету, ойкнул и растворился в сумраке. Где-то громыхнуло. На Прагу надвигалась гроза. Стало душно.
— Я тебе всё объясню… — вдруг подал голос Пётр.
Маркета повернулась к мужу и практически без замаха врезала ему по физиономии сковородкой. Пётр от удара отлетел к стене и свалился как подкошенный. Из разбитого носа фонтаном полилась кровь. Маркета выдохнула после удара и набрала в лёгкие побольше воздуха.
— Скотина! — заорала она. — Свинья неблагодарная!
На горизонте полыхнула молния. Застучали балконные двери. Рёв Маркеты заставил ретироваться испуганных мужчин в свои семейные гнёзда.
— Кобель недоразвитый! — продолжала орать женщина. — Осёл безмозглый!
Пётр перевернулся на бок и попытался уползти с балкона. Но Маркета свободной рукой схватила мужа за штаны. Легко вернула залитое кровью тело на место и вновь ударила сковородкой. Но уже по спине. Что-то хрустнуло. В ответ на хруст где-то вдалеке громыхнул гром.
— Убивают! — вдруг истошно заорал Пётр, почувствовав, что у него отнимается левая рука. – Помогите! Убивают!
— Макака бессердечная, — рявкнула в ответ на крики мужа о помощи Маркета.
Но бить перестала. Лишь пнула лежащее перед ней тело, которое тут же поспешило отползти в комнату.
Маркета оглянулась. Двумя этажами ниже в доме напротив Наталья, услышав крики, отложила в сторону ноутбук и подошла к окну. Она предстала перед Маркетой в светлом квадрате окна в одних трусиках. Из освещённой квартиры ей было плохо видно, что творится за окном, поэтому она прильнула к стеклу, сложив ладони кружком вокруг глаз. Её третий размер расплющился о стекло.
— Корова сисястая! — крикнула Маркета и метнула в сторону молодой девушки сковородку.
Но отсутствие спортивных навыков и вес метательного снаряда сыграли злую шутку. Сковородка пролетела между двумя домами-свечками и разбила окно на 8 этаже, аккурат двумя этажами ниже моей квартиры. В такой же однокомнатной квартире, где в это время молодая парочка смотрела романтический фильм на DVD.
Смотрела и целовалась. И в этот момент с дребезгом разлетелось окно и, сбив по пути телевизор, к их ногам упала тефлоновая сковородка. От испуга молодой человек внезапно сжал зубы и прокусил своей подруге язык. Та заорала благим матом и убежала в ванную смывать кровь.
Молодой человек, оправившись от испуга, вызвал скорую помощь. Потом подумал и позвонил ещё и в полицию.
Наталья, ничего не разглядев в сгущающейся темноте, отошла от окна и продефилировала в туалет.
Маркета посмотрела на плоды своего броска, плюнула и пошла в комнату. Муж лежал на полу без сознания. Из носа тоненькой струйкой текла кровь. Женщина перепугалась и вызвала санитаров.
Первой приехала полиция. Вслед за ними на пятачок перед домом с воем сирен примчалась скорая помощь. Буквально бампер в бампер за ней приехала вторая скорая. К молодой паре.
Одновременно с их приездом с неба наконец-то что-то закапало. Капало минут пять. Мало и не очень мокро. А потом и вообще перестало. Капать. Гроза прошла стороной.
Минут через 20 на носилках вынесли Петра. Девушка с прокушенным языком осталась дома. Госпитализация ей не грозила. Но своего ухажёра она выгнала.
С Маркеты сняли показания. Изъяли сковородку у девушки с прокушенным языком. И уже за полночь оба дома угомонились. Народ уснул.
На следующий день ближе к вечеру опять стало накрапывать.
Быстро стемнело. В моей квартире зажёгся свет. Наталья разделась и принялась готовить ужин.
Из дома напротив почти одновременно раздались телефонные звонки. В полицию. Взволнованные женские голоса сообщили дежурному о творящемся безобразии.
Дежурный посоветовался с коллегами и ответил всем звонившим, что не может ничего сделать. Чужая квартира — частная территория, и что там делается, никого не должно волновать. Но на всякий случай послал в нехорошую квартирку патруль.
Двое молодых полицейских, Гонза и Мартин, приехали за рекордно короткое время. Поднялись на 10 этаж. Позвонили. Наталья открыла им дверь. Естественно, на ней была надета маечка и халат.
Полицейские проверили документы моей жилички, визу, договор аренды. Козырнули и уехали обратно в участок. Рассказывать сослуживцам о красивой русской девушке, у которой все документы в порядке.
Слабая половина дома напротив собралась на первом этаже и посовещалась. Собралось аж 12 человек. Было выяснено, кому принадлежит квартира. На следующий день женскому комитету удалось раздобыть мой телефонный номер.
Звонок застал меня в шезлонге на берегу моря. Я поднял трубку. На другом конце провода взволнованный голос рассказал, что у меня в квартире живёт аморальная девка, из-за которой происходят тяжкие телесные повреждения и причиняется материальный ущерб в виде разбитых стёкол. В конце разговора женщина попросила меня купить и повесить шторы в квартире.
Я обалдел от вылившейся на меня информации и пообещал разобраться.
Позвонил Наталье. Спросил про здоровье, про погоду в Праге. Как ей живётся?
Наталья ответила, что всё хорошо, даже замечательно. Квартира ей нравится. Магазин и учёба рядом. До метро рукой подать. И что приходила полиция. Проверила документы.
Я пожелал девушке успехов в учёбе и отключился.
Через час раздался новый звонок. На экране высветился номер моего знакомого. Живущего напротив. На втором этаже.
— Привет, Семён, — сказал я, — что там у вас происходит?
— Нормально всё у нас, — жизнерадостно ответил Семён, — жизнь бьет ключом.
И рассказал версию происходящих событий с точки зрения мужской половины дома Б.
— От меня-то вы чего хотите? — спросил я.
— Не покупай шторы, — раздалось на другом конце провода, — не надо. Зачем тебе лишние траты?
— Я подумаю, — ответил я и повесил трубку.
Оставшиеся дни отдыха прошли скомкано. Периодически раздавались телефонные звонки. Меня обвиняли в разрушении семей. Говорили, что я классный мужик и звали выпить пивка по приезду. Утверждали, что я нищеброд, не имеющий денег даже на шторы. Спрашивали, есть ли у меня ещё квартиры на сдачу внаем. Предлагали мне очень хорошие немецкие шторы за бесплатно…
В общем, в Прагу я прилетел загорелый и слегка встревоженный.
Сходил на стихийное собрание женского комитета. Посидел с мужиками в местной пивной Чёртов Млын. Навестил свою прелестную арендаторшу.
И вынес вердикт: клиент всегда прав. А в чужие окна подглядывать — это аморально. И, кстати, незаконно. Нравится ей голой по квартире ходить — пусть ходит. Это никого не касается.
Но оказалось, что я был не прав. А прав человек, сказавший, что нельзя жить в обществе и быть свободным от общества.
Не прошло и пары дней, как случилось следующее. Маленькая чернявая женщина с 13 этажа купила в строительном магазине мощный прожектор. Установила его на обеденном столе, который пододвинула вплотную к подоконнику. И направила мощный луч в окна моей квартиры. Муж, пытавшийся пресечь действия жены, был блокирован сочувствующими соседками. Операция носила грозное название «Штурм Берлина».
Однако Наталья не растерялась. Она позвонила в полицию и сообщила о световой атаке.
Два уже знакомых нам полицейских, Гонза и Мартин, приехали через 10 минут. Поднялись на 13 этаж. Изъяли орудие преступления и очень доходчиво объяснили, что светить в окна прожекторами нельзя. Это хулиганство. И процитировали соответствующую статью.
Потом бравые полицейские поднялись к Наталье и извинились за соседку. Наталья была в розовом халате. Он у неё висел в прихожей, чтобы встречать гостей.
Наташа поблагодарила полицейских за работу. После чего младший из них, Мартин, смущаясь и краснея, попросил у девушки телефон и разрешение сфотографироваться с ней. Наталья подумала и разрешила. Продиктовала телефон, сделали релфи. И разошлись. Девушка спать. Полицейские в участок — хвастаться фоткой и рассказывать о новом витке противостояния между домами А и Б.
Два дня было тихо. Пока не разгорелся очередной скандал. В доме Б на 15 этаже снимал квартиру студент из Казахстана. Очень предприимчивый студент, как выяснилось. Он рассказал своим однокурсникам о соседке из дома напротив и стал по вечерам устраивать просмотр эротических сцен. Брал он недорого: 100 крон с человека плюс пиво и закуска.
Продолжались эти просмотры 4 дня. Пока одна из мамаш постоянных посетителей студенческой квартиры не заподозрила неладное. Она залезла в телефон сынка и обнаружила там сделанные телефоном нечёткие снимки освещённого окна с голой девушкой. На первом же допросе сынок раскололся и рассказал всё родителям. Те сообщили в полицию.
Мартин и Гонза приехали к предприимчивому студенту. Оформили протокол. Популярно рассказали о незаконном предпринимательстве и о неприкосновенности частной жизни.
— Пиво и закуски я ещё могу понять, — задумчиво сказал Мартин, — но зачем ты деньги с товарищей брал?
— Бинокль купить хотел, — покраснел неудавшийся предприниматель, — чтобы лучше видно было.
— Далеко пойдёшь, — сурово сказал Гонза.
Студент заверил, что он даже не взглянет в сторону дома напротив и что гостей у него больше не будет. Он приехал в Чехию учиться и намерен заниматься этим и в дальнейшем.
Полицейские ещё раз напомнили ему о том, что нельзя нарушать закон, и зашли к Наталье рассказать о закрытии подпольного стрип шоу. Девушка поблагодарила их и пригласила на чай. Ребята от чая отказались, но Мартин, всё так же краснея и волнуясь, пригласил Наталью на свидание. Естественно, не во время службы.
Наталья подумала и согласилась.
В этот же день ко мне обратился знакомый с просьбой. Он купил в новостройке двушку и хотел так же, как и я, сдавать её студентам. Но не знал как.
Я договорился со знакомым, что в обмен на помощь получу от него комиссионные в размере пяти тысяч крон. Затем позвонил жиличке и договорился о встрече.
Пришёл к ней вечером. Попил чаю. И попросил повесить на одно из окон небольшой плакатик. Квартира всё-таки моя, почему бы мне на окно что-нибудь и не повесить. Наташа согласилась.
На плакате было написано: «Сдаю квартиру. Телефон 776667666».
Квартиру моего приятеля мы сдали через два дня.
Я уже было хотел снять плакатик, так как звонки не прекращались. Но в это время ко мне обратился другой человек с просьбой сдать в аренду его квартиру. В другом районе, в панельном доме. За всё те же пять тысяч.
Я согласился. Сдал. На это мне понадобилось три дня.
И тут посыпались заказы. Я целыми днями мотался по всей Праге, устраивая просмотры, подписывая договоры и отвечая на телефонные звонки.
До меня иногда доходили сведения о непрекращающихся стычках моей жилички с женской половиной дома Б. Но война приняла затяжной характер, была вялой и уже не настолько интересной.
А через год Наташа вышла замуж за Мартина и съехала.
А я стал риэлтором.
