Отец называл деда батей, поэтому с детства слово «батя» находит гораздо больший отклик в душе, и отца тоже называю батей.
Отец прошел длинный, тяжелый, интересный путь. После окончания Куйбышевского меда многое случилось: создание семьи, спасение многих жизней во время тяжелого пути от ординатора до главного врача немаленького района. Были люди, которых спасти не удалось. Такая работа, ничего не поделаешь.
Многое довелось пережить в эти времена. Вероломство товарищей, поклепы коллег, проверки профпригодности. Даже увольнение бати было «по приказу». Видимо, кому-то должность главврача показалась весьма привлекательной, решили убрать конкурента.
После всех событий батя решил сменить место, рванул на Север. На тот момент по возрасту почти покорил полтинник. Видно, старая местность крепко опостылела.
Через полгода перетянул к себе мать. Мне пришлось отправиться следом. Я тоже не стал тратить время даром, перетянул свою девушку туда. Сыграли свадьбу, отметили новоселье в новой квартире.
Однажды, заглянув накануне Нового года в почтовый ящик, нашел крупный конверт. Прочтение не дало никаких ответов. Какие-то Малик и Белла приглашают мать с отцом на свадьбу. Поразмыслив, пришел к выводу, что не помню таких имен.
Решил узнать ответы у бати, в любом случае приглашают его, а не меня.
― Бать, приглашение на свадьбу вам прислали, правда конверт пришел с опозданием на полгода, ― протянул отцу письмо.
Он неторопливо достал бумаги и внимательно прочитал:
― Эх, не успели, но тут уже ничего не поделаешь.
― Но не понимаю, тут написано, что «все расходы за перелет и проживание берут на себя», к тому же приглашают в Махачкалу, столицу Дагестана. Слушай, бать, может расскажешь, от кого приглашение?
― Давняя история, сынок.
― Бать, не отнекивайся, расскажи.
Отец задумчиво умолк.
― Приглашение пришло от стороны невесты.
― И?
― Эх, ладно. Очень давняя история. Лет двадцать уже прошло. Случилось все зимой 85-го года. Помнится, близился Новый Год. Погода тогда серьезно бушевала. Даже по меркам Калмыкии ― все было очень странно. Снегом завалило всю Калмыкию. Выходишь во двор, крыши из-за сугробов только торчат. Больше ничего не видать. Объявили по радио чрезвычайное положение, даже корм для живности вынуждены были сбрасывать с вертолетов, иначе был бы сильный падеж. Техники для расчистки дорог было недостаточно. На помощь бросили военных, но их усилий также было маловато.
Отец немного помолчал и продолжил:
― Работал тогда я заведующим инфекционного отделения, приготовления к Новому году шли полным ходом, готовились поздравлять пациентов. Встал напротив зеркала, стараюсь прикрепить белую бородку из ваты, тем временем медсестры с санитарками салатики нарезают, как за окном слышу скрежет останавливающейся машины. Выглянул в окно, стоит КРАЗ, знаешь ведь, грузовик здоровый, большой.
― Знаю, бать, продолжай.
― В дверь буквально вломились, через пару минут уже были в моем кабинете. Молодые женщина с мужчиной, переехали к нам из Дагестана, на чабанской стоянке километрах в пятидесяти от райцентра поселились, там же и работали.
Видок усталый, дорога вымотала, даже на КРАЗе через такие завалы нелегко пробраться. Предлагаю присесть, стоят дальше, переминаются с ноги на ногу. Тогда спросил, с чем прибыли.
Первым заговорил муж:
― Здравствуй, Валера, ― опустил взгляд мужчина. ― Все, умерла у меня дочь. И года не исполнилось, сначала понос долго мучил, потом дыхание пропало. Прошу, выдайте справку о смерти, отвезем на Святую землю, похороним, как положено.
Заметил я, что в руках держит сумку. Старую, лимонно-желтого оттенка. Поставилее на стол, открыл, а в ней лежит младенец. Девочка, уже заметно посинела.
Не выдержав, начал я ругаться:
― Сразу надо было везти, чего дожидались!
― Пытались, но дороги снегом завалены, пока большую машину не нашли, приехать было невозможно.
Я сразу же замолчал. Быстро достал бланк и стал заполнять пустые строки, попутно прослушиваю девочку фонендоскопом. Надежды тогда никакой не было, просто необходимая процедура для подтверждения смерти. Одна из многих. Внезапно слышу шум. Не стук сердца, а именно шум, очень слабый, еле слышимый.
―Тишина, даже не шевелитесь!
Крикнул и снова приложил фонендоскоп. Через некоторое время снова услышал тот же легкий шум.
Прекрасно помню, как махом скинул со стола все лишнее, крикнул медсестре, чтобы бежала за реанимационным набором. Вогнали грудничку в подключичную вену огромную дозу лекарства, попутно проводя массаж сердца, и тут резко раздается детский крик, громкий, пронзительный.
Окинул ошалелым взглядом все вокруг. Мать тихонько сползает по стене. Отец держится за сердце и с трудом дышит.
Вызвали на помощь авиацию, девочку вертолетом в центр доставили вместе с родителями. Может и помнишь их, часто в гости приезжали, всегда подарки дарили.
― Дядя Ильяс?
― Именно, так вот, Белла его дочь, удивительно, столько лет прошло, до сих пор помнят.
В июне бате уже исполнилось шестьдесят. Дни Рождения он не отмечает по неведомым мне причинам. Но все равно без умолку трещал телефон. Поздравить считали нужным все: коллеги, родные, пациенты, студенты из медколледжа, где ему довелось преподавать. Дядя Рамазан тоже дозвонился. Немало времени они посвятили разговору. В основном о внуках. Но забыл спросить, как он нас нашел, ведь мы отправились на Север, никому не сообщили адрес. Нашел ведь Ильяс отца через нас.
Не раз впоследствии вспоминал эту историю, сравнивая то, что делаю сейчас, с успехами отца в мои годы. К сожалению, мои результаты даже близко не стоят с результатами отца. А при воспоминаниях о той истории батя лишь скромно улыбается:
― А ведь много таких было.
