В предрассветные часы воскресенья, когда ночь переходит в день, на улицах Манхэттена можно встретить забавных и необычных персонажей. Тусовщики из ночных клубов, офисный планктон, проститутки, мусорщики, охранники и пьяницы попадают в первые лучи солнца по дороге по своим делам. Заинтригованный возможностями, которые предоставляет постоянно меняющаяся жизнь в Нью-Йорке, фотограф Ричард Ренальди стал ставить будильник на три или четыре утра, вытаскивать себя из постели еще затемно, чтобы снимать идеальных незнакомцев на камеру 8х10.
Так родился фотопроект Manhattan Sunday («Воскресенье на Манхэттене») — собрание черно-белых портретов, городских пейзажей и натюрмортов, в которых запечатлен предрассветный час. Сейчас эти фотографии выставлены в галерее Eastman Museum в Рочестере, штат Нью-Йорк. Выставка продлится до 11 июня 2017 года. Фотограф рассказал журналу Dazed немного о своей работе и о Нью-Йорке, который мало кто знает.
Я тусовался в Нью-Йорке с середины 1980-х, частенько выходил из клубов после рассвета и заставал город в его самом тихом и спокойном состоянии, часто будучи сам в измененном состоянии. Мягкий утренний свет, который с каждой минутой становится все резче, несет в себе элемент фотографичности. Присутствует ощущение, что сейчас что-то может произойти. Потенциал, который дает ночной клуб в плане флирта и знакомства с посторонними, переносится на улицы. Город подозрительно пустой и спокойный — идеальный контраст с потной дискотечной толпой. 
Меня привлекали люди, излучавшие уверенность и комфорт, когда становились кем-то из собственного воображения. Меня привлекали люди, воплощающие свои мечты, когда ночная жизнь была как-то связана с их ощущением идентичности. Меня привлекали люди, составлявшие часть культуры ночной жизни Нью-Йорка. При этом я никогда не пытался как-то каталогизировать персонажей современной ночной тусовки, хотя некоторые герои в Manhattan Sunday — заметные фигуры и важные люди в ночной жизни. 
До этого проекта я всегда подписывал имена и даты на своих фотографиях. Я хотел, чтобы они относились к определенной реальности. В Manhattan Sunday есть автобиографические черты, но я хотел, чтобы зритель ощутил этот опыт как собственный. Я хотел, чтобы эти снимки работали как аналог их собственного опыта ночных тусовок. Это могла бы быть любая эпоха. Тем не менее я решил, что поставлю время съемки под каждым изображением в проекте, например 05:34. Это особенно хорошо работает в формате печатной книги, которая подходит под структуру нарратива (в данном случае это «один вечер»). 
Я не считаю, что в этой работе как-то особенно затронуты изменения, произошедшие на Манхэттене за то время, что я здесь живу, но мне кажется, что они неизбежно затрагиваются в обсуждении ночной жизни Нью-Йорка. Естественно, есть различия между тем, что было раньше, и что сейчас, но меня гораздо больше заинтересовал вневременный характер этого опыта, этого желания потерять связь с реальностью или почувствовать себя гламурным и сексуальным. Эти порывы всегда одни и те же. Заведения, цены на билеты, стили и рынок недвижимости постоянно меняются, но стремление к стимуляции, собраниям, племенное мировоззрение и эскапизм передаются из поколения в поколение.
Влияние распространения СПИДа — часть этой истории. Она не публичная, но неизбежная и подразумеваемая. Эффект, который оказал СПИД на культуру ночной жизни и, в частности, на ночную жизнь гей-сообщества, был очень глубок. Он был сильно связан с опытом клубных тусовок, приемом наркотиков и развратом. В послесловии к печатной книге я затрагиваю тему личной тревоги по поводу СПИДа и того, как я стал ВИЧ-положительным в середине 90-х. К счастью, при нынешних прогрессивных методиках терапии ВИЧ смертность, связанная с активной ночной жизнью, резко снизилась. 
Вечность. Величие. Мечтательность. Я осознавал, что фотографирование в черно-белом больше подходит для тех мыслей, которые я хотел исследовать, и будет более милосердным по отношению к моим персонажам, которые, скорее всего, запечатлены после долгой ночной тусовки. Я обожаю цветную фотографию, но снимать посвящение Манхэттену и клубной жизни можно было только черно-белым. 
